Красавица Леночка: психопаты не унимаются! - Страница 26

Впрочем, в связи с этой ситуацией Джонни обнаружил также два момента, из-за которых он был готов скорее пожалеть Марину, нежели злиться. Во-первых, он обратил внимание, как, заметив ему, что она ждала не его, Марина добавила: извини. Даже если смотреть на это просто как на форму вежливости, Джонни не мог не отметить для себя, что они одной девице из его подворотни и в голову бы не пришло извиняться за такое.

Ещё более показательной представлялась ему ситуация с парнем, который был для Марины несравненно лучшим приближением к принцу, нежели сам Джонни. Привыкший украдкой глазеть на красавиц (именно так — ничего другого ему, очевидно, не позволяли) Джонни недоумевал, что такой привлекательный парень мог найти в Марине. Ведь он, несомненно, нравился многим девушкам. И в то же время проявлял настойчивый интерес к Марине. Однажды даже приезжал к ней в гости. И, тем не менее, им было не суждено быть вместе.

Вначале Джонни находил эту ситуацию просто абсурдной. Ведь Женя нравился Марине, а Марина нравилась Жене. И всё упиралось лишь в то, что, сколько Марина его ни уговаривала, Женя никак не хотел вступать в секту. Он считал себя нормальным русским парнем, православным христианином. Который хотя и не ходил в церковь каждое воскресенье, но хотел однажды прийти туда со своей девушкой и обвенчаться. А потом крестить там своих детей. В храме той самой Русской Православной Церкви, где, как научили Марину в секте, Бог не живёт. Марина же, как бы ей ни нравился Женя, не хотела создавать изначально разделённую семью. Да и не могла этого сделать, повинуясь правилам секты.

Такое поведение Марины вначале показалось Джонни абсурдным, вопиюще неадаптивным. В самом деле, на основе общения с ней (к тому моменту уже достаточно продолжительного) у него сложилось впечатление, что изначально вступление Марины в секту было своего рода бегством. Бегством от реального мира сверстников, считавшего её жирной и уродливой, в мир людей, которые хотя и не живут особо реальной полноценной жизнью, зато принимают Марину такой, какая она есть. Но вот теперь нашёлся этот замечательный молодой человек Евгений, который, несомненно, нравится многим девушкам, и тем не менее из всех девушек выбрал именно Марину. И готов принять её такой, какая она есть. А она сама теперь словно бежит от реальной жизни, от своего шанса на осязаемое человеческое, женское счастье. Зачем она так делает?

Позиция Марины в это вопросе представилась Джонни значительно более понятной, когда он посмотрел на происходящее с несколько иной стороны. Допустим, Марина бросила всё и упала в объятия Жени. А он её бросил. И что тогда будет? А тогда будет плач и скрежет зубов! Нет-нет, конечно же, Женя — серьёзный, ответственный парень. Но он нравится многим девушкам. И как будут складываться его отношения с Мариной после того, как одна из них его соблазнит? Тупо затащит в кровать. И Женя поймёт, точнее, почувствует нутром, что она делает ЭТО лучше, чем Марина. Которая, небось, просто пассивно завалится на спину, раздвинет заплывшие жиром ляжки, и будет Богу молиться. Наверное, изменяя ей, Женя будет чувствовать, что поступает неправильно, не по-божески. Однако, как говорится, сердцу не прикажешь, а окаянному отростку тем более!

А если бы Женя вступил в секту, и активно включился бы в её работу, т. е. в служение, взял на себя соответствующие обязательства, это давало бы Марине эффективный инструмент давления на него в случае «если что». Как произошло с той несчастной женщиной Людой, которую лишили общения. Хотя было совершенно ясно, что ни при каких обстоятельствах Женя не стал бы, наверное, столь же уязвимым.

У Джонни болезненно сжималось сердце, когда он вспоминал про Люду. Подобно Вере, она жила в «разделённой семье» и регулярно терпела побои мужа — алкоголика. Показательно, что, как и в случае с Верой, ей никто не говорил: разводись. Вероятно, предполагалось, что у мужа такая же власть в семье, как у кесаря в государстве (на тот момент роль кесаря исполнял Ельцин Борис Николаевич, в дальнейшем сокращённо ЕБН). Очевидно, пьяному мужу надо подчиняться, как и пьяному кесарю, — цинично интерпретировал эту ситуацию Джонни.

В отличие от Веры, однако, Люда не хотела сдаваться. Видимо, ей нестерпимо хотелось быть кому-то нужной, получить хотя бы кусочек женского счастья, даже если для этого нужно было отхватить от чужого. Ей удалось на короткое время найти себе мужчину, правда, как и она, состоявшего в не очень счастливом браке.

В скором времени, однако, она сильно раскаялась. То ли ему сама близость не понравилась, то ли взяли верх какие-то прагматические соображения, но мужчина довольно быстро решил вернуться в лоно семьи. Люда стала всё больше интерпретировать происшедшее в свете своих религиозных убеждений. Мол, дьяволом ей было послано искушение, перед которым она не смогла устоять. Исполненная сожалением о своём поступке, в отчаянии после большого собрания она покаялась одному из Старших Братьев. Который наложил на неё взыскание — лишение общения. Теперь она оказалась мало того что без работы, которую она никак не могла найти, а также фактически без денег, так ещё и без единой души, с кем она могла поговорить — все её социальные контакты были в секте. Теперь же в наказание за адюльтер секта оставила её наедине с часто пьяным и практически всегда агрессивным мужем.

Больше Джонни эту Люду не видел. Слышал только разговоры женщин общины о том, что она в отчаянии наложила на себя руки. Однако поскольку это были всего лишь слухи, он так и не смог их подтвердить или опровергнуть на 100 %. В результате, как свойственно невротикам, он решил для себя, что имел место самый трагический вариант. При этом часто думал об этом и очень сожалел, что так сложилась судьба несчастной женщины, как бы аморально она себя ни вела.